Я редко рассказываю о своих друзьях. Давно уже задумывал сделать это в соцсетях. Сейчас самое время, когда боты, фейки уничтожены, остались близкие и не очень друзья. Если бы этот человек не родился, то его нужно было придумать. Обязательно придумать, обязательно!

6 лет назад я познакомимся с Колей совершенно случайно. Мы оба искали квартиру в Томске, чтобы снять на двоих. Первый раз мы встретились с ним в «Смайл Сити», он работал в Синнабоне — кажется, помощником кондитера, а может и просто мыл посуду. Такие знакомства происходят редко в современном мире. Вот встретил ты человека, поговорил с ним 10 минут и понимаешь, что будто вы знакомы целую вечность.

Коле удалось отыскать прекрасный вариант на Красноармейской, 136. Там была однешка, переделанная под ТРЕШКУ. У каждого был свой угол. У нас не было посуды, бытовых приборов. Помню, как пришлось поменять единственную купюру достоинством в 5 долларов, лежавшей в кошельке для притягивания денег. Денег больше не стало, а молока мы попили. Эх, романтика. Мы не расстраивались и шутили по этому поводу.

Я украшал квартиру своими акварельными рисунками (они мало кому нравились), всякими брендированными штуками из салона «Ауди». Бардокин даже написал какой-то гневный комментарий о моих рисунках в Fb. Больше всего мне запомнилось там, как Коля реагировал с юмором на стикер в ванной, висевший над раковиной. Это были слова Джобса:

Если сегодня последний день моей жизни, хочу ли делать сегодня то, что собираюсь?

В духе, «Михан, я не собираюсь умирать, может, — уберем это?». Иногда он учил меня играть на гитаре, а я ему разрешал петь в ванной (гроулинг). Он разрешал мне курить на кухне, а я ему прощал приводы незнакомых девушек.

В зимнюю вьюгу я уехал в Новосибирск, но это другая история. Летом я снова попал в Томск на сессию, и Коля любезно согласился приютить меня в секционке на Енисейской. Это был самый худший район из тех, где мне приходилось жить. Каждую ночь крики, сирены, звуки бьющегося стекла, лая собак и разборок алкашей. Я спал на каком-то убогом матрасе, а Коля на кровати, как положено хозяину секционки.

В соседних комнатах жили бабка с дедом. Они постоянно ругали нас за то, — что мы оставляли грязную посуду, за мокрый пол в ванной. Их крики были далеки от правды. В это самое время Коля работал единственным мужчиной-продавцом в женском магазине премиальной обуви. Каждый вечер он жаловался на то, что у него никто не покупает, поэтому он проводил время за книжками по продажам. Это все равно не помогало.

В нашей комнате был всего один стул и приходилось по очереди сидеть за рабочим столом. Но мой друг и тут нашел способ, кажется, в какой-то группе отдавали стул в дар на другом конце города. Он уехал днем, а вернулся под вечер. Так вот пока все стояли на остановке — Коля сидел на стуле. Благодаря этому мы смогли вдвоем сидеть за столом. Он смотрел Губку Боба, а я готовился к экзаменам.

Сессия закончилась вместе с отношениями, обреченными на тяжелый разрыв. Я уехал в Осинники, а Николай остался на «Енисейке». Потом он умудрился поступить в томский музыкальный колледж на бюджет. Он был единственным претендентом по классу ксилофон. Перед самым отъездом в длинном коридоре, как из советских фильмов про коммуналку, — пьяный дед пригласил местного алкаша красить стены. Когда исполнитель начинал косячить, то дед сердился и кричал: «Что ты тут мне кавказские горы рисуешь! Дай — покажу, как надо». Через какое-то время Коля тоже покинул Томск, возвратился в родной п. Александрово. Тогда же я узнал, что в юности он учился на тракториста.

Последний раз мы виделись с Колей, когда он работал продавцом чайников в Эльдорадо. А еще он был квнщиком, продавцом мужской одежды, сисадмином, слесарем с/х техники, качком, пел в метал-группе, а кем ты был еще? Мы сделали единственное фото. А зачем, если мы и так все сейчас помним. И воспоминания исчезнут, затеряются фото в облаке, появятся службы по очистки данных из соцсетей и мы пропадем, сгинем. Сегодня есть повод вспомнить это.

Сейчас мой дорогой друг — аниматор в какой-то крутой студии в Воронеже. Я верю, что он сделает карьеру комика. Он всегда пытался БЫТЬ кем угодно, но не замечал, что у него получалось непроизвольно — шутки обо всем и обо всех. И прежде всего умение шутить над собой. И самое главное, что он делает тонко.

Когда-то давно мы придумали друг другу прозвища. Я называл его Змеем (персонаж из м/с Симпсоны) из-за того, что у него на плече была огромная зеленая татуировка с драконом, а мне почему достался Спиди-гонщик, которого я впервые увидел буквально пару недель назад. Дожив до 30 так и не узнал, — почему мы выбрали этого персонажа. По телефону это звучало смешно: «Алло, Змей?» «Привет Спиди, ну как дела?».

Я надеюсь, Коля, что ты это сейчас читаешь. Желаю тебе счастливой жизни, ты заслужил ее, как никто другой.

Написано 4 августа, 2018 в Телеграфе